Борис Соколин
Не так давно была проанонсирована программа развития государственной репутации России. Ее разработчиками выступили коммуникационное агентство PRP Group, Интернет-компания «ОднаКо», Интернет-проект PRNews, компания в Нью-Йорке (США), PR-агентство Corporate Communications.
Основной целью программы является обеспечение «преимущества репутации для гармоничной и успешной интеграции России в международное социально-экономическое пространство на основе соблюдения ее национальных интересов».
Известно, что успех реализации любой программы определяется не столько средствами, сколько целями. Иначе говоря, если последние некорректны, то никакими самыми правильными и разумными усилиями их достичь не удастся. В этой связи особую актуальность приобретает анализ цели, продекларированной разработчиками этой программы.
Кроме того, нужно определиться в терминах, ибо понятие «репутация» не так однозначно, как это может показаться на первый взгляд.
Репутация человека, фирмы, системы и государства определяется на 99% прошлым. Наши свершения и есть наша репутация. Ну, а 1% можно отнести на счет деклараций о будущем.
Таким образом, репутация это отражение фактического положения человека, фирмы, системы, государства.
Какова же репутация современной России? О любом государстве в мире судят по его экономическому, военному, интеллектуальному, культурному, нравственному потенциалам.
При этом критерии оценки, используемые западной или восточными цивилизациями, существенно отличаются друг от друга. Например, подавление чеченского мятежа встречает одобрение в Китае, Индии, Иране (несмотря на его мусульманское население и исламский характер самого государства) и осуждается т. н. западными демократиями.
По-разному на Западе и Востоке трактуют понятия свободы и прав человека. Для западной системы важны информационные, т. е. по сути дела, виртуальные права. В то же время восточным цивилизациям свойственно отдавать пальму первенства правам духовного развития индивидуума в условиях ограничения свободы самовыражения общественными и государственными интересами. Такой подход акцентирует элементарные, а значит, и наиважнейшие права на жизнь, труд, безопасность (защиту).
Исходя из этого, совокупный российский потенциал оценивается по-разному Китаем и США, например. И здесь мы сталкиваемся с весьма банальной житейской ситуацией, которую прекрасно характеризует русская поговорка «Всем не угодишь».
Следовательно, мы должны определиться с тем, кому нужно угодить. И здесь мы вновь должны вспомнить, что у России уже есть своя репутация. Запад оценивает нашу страну в целом негативно.
И дело не в советском наследии. Речь идет о цивилизационном противостоянии. С тех самых пор, как Россия ощутила себя не Западом и не Востоком, а третьим Римом, Запад не заинтересован в ее процветании. Именно в этом контексте следует рассматривать польские, шведские, французские, немецкие и прочие европейские, а впоследствии американо-европейские нашествия на Россию.
Собственно говоря, западным центрам силы, принимающим решения, безразлична российская репутация. Их задача исключение российского фактора из глобальных процессов. На нынешнем этапе этого проще всего добиться, например, посредством создания сужающейся финансовой петли вследствие роста неэквивалентности товарно-денежных потоков между Западом и Россией.
Однако можно достаточно уверенно говорить о надвигающемся глобальном кризисе западной экономической системы. По сравнению с ним даже Великий кризис 1929-32 гг. покажется милым пустячком, ибо сейчас рухнет вся западная система, а не экономики отдельных стран. Причем разрушение будет по своему характеру не только экономическим, но и социальным, политическим, культурным, государственным. Деинтеграция Европы при этом не представляется чем-то невероятным, впрочем, как и дезинтеграция США.
Но обратимся теперь к Востоку. Значительная часть восточных цивилизаций встала на западный путь развития, но они не изменили своей цивилизационной сути. Их центры силы вынуждены использовать западные подходы в экономике, т. к. основные капиталы находятся на Западе.
Однако контркультурная агрессия последнего и неэквивалентность экономического обмена обуславливают все больший рост антизападных настроений вообще и антиамериканских, в частности. Нарастает цивилизационный конфликт. Причем Россия в этом конфликте рассматривается восточными цивилизациями в качестве союзника.
Их центры силы делают акцент на ее незападную суть. Отсюда и оценка российской репутации в целом позитивная. Востоку нужен российский интеллектуальный, военный и финансовый (ресурсный) потенциал. Что же касается цивилизационных противоречий, то их практически нет.
По крайней мере, нет неразрешимых противоречий, о чем косвенно свидетельствует историческая часть российской репутации (экспансия России на Дальнем Востоке, в Средней и Центральной Азии в XVI-ХХ вв.).
Подведем некоторые итоги. И Запад, и Восток заинтересованы в России, но первый нацелен на ее поглощение, а второй на ее усиление в качестве антизападного стабилизатора или противовеса.
Поэтому Запад очень высоко ценит потенциал России в части природных и интеллектуальных ресурсов, а Восток интеллектуальный и военный потенциалы. Хотя российский ресурсный потенциал Востоку также интересен.
Западные центры силы совершенно не интересует российский культурный потенциал, в то время как Восток готов рассматривать его в качестве своеобразного цементирующего раствора, с помощью которого можно будет начать движение к совокупной Восточной цивилизации.
При этом и Запад, и Восток одинаково низко оценивают нравственный потенциал. Однако нравственный потенциал это, во-многом, тот самый 1% репутации. Более нравственная власть делает более нравственным и общество (но никак не наоборот в российских условиях).
Между тем, нравственные власть и общество в состоянии резко нарастить совокупный потенциал российского государства, а значит, опять же улучшить нашу репутацию.
Выходит, что репутация России в краткосрочной перспективе неизменно отрицательна для Запада и столь же неизменно, но положительна для Востока. Репутацию можно улучшить, правда, только в глазах лидеров и народов восточных цивилизаций, а не западной. Для этого нужна нравственная революция, причем революция сверху.
Но тогда получается, что внешняя репутация российского государства есть продолжение или следствие внутренней репутации или, точнее говоря, репутации власти в глазах нашего общества. Это очень важный вывод. Очевидно, что никакие PR-акции не способны обеспечить устойчивую положительную репутацию власти, если она не будет ей соответствовать своими каждодневными делами.
Будут дела и результаты будет и уважение большинства общества к правительству страны.
Удастся достичь общественно-властной консолидации на основе приоритета нравственных принципов российской цивилизации удастся обеспечить устойчивый экономический рост и общее оздоровление страны.
Вырастет экономика, укрепится нравственность возрастет и международный престиж России.
Только реализуя такой подход, можно обеспечить осуществление процитированной в самом начале статьи PR-цели. Впрочем, сама цель обязательно будет переформулирована, уточнена. России не нужна интеграция в западную экономическую систему.
Напротив, наша страна сама должна предложить новую доктрину, новый экономический миропорядок, в котором ключевую роль станут играть духовные ценности российской и восточных цивилизаций.
И вот здесь-то без PR-акций не обойтись. Для того чтобы новая идея овладела умами миллионов, ее нужно красиво подать, умело разъяснить и тактично внедрить в сознание.
Между тем только наличие мощных реального сектора и реальной вооруженной силы позволяет государству чувствовать себя уверенно и иметь нужную ему репутацию. Александр III, сидя с удочкой у Гатчинского пруда, мог позволить себе заметить курьеру, прибежавшему к нему с важными дипломатическими новостями: «Европа подождет, пока русский царь удит рыбу». За его спиной была огромная российская империя, мощные армия и флот, крепкий рубль, растущая экономика.
Сможет ли что-либо подобное сказать в конце своего президентского срока В. Путин (например, находясь в спортивном зале)? Если акцент будет сделан на такие вот PR-программы, а не реальные дела в реальной жизни, то нет, не сможет.
Как финансовый сектор должен быть продолжением реального, обеспечивая его необходимым объемом денежных средств, так и PR должны быть продолжением реальных дел, обеспечивая им информационную поддержку. Если же финансы и PR начинают диктовать свои условия реальности, то тогда очень быстро наступает крах.